Война и честь - Страница 268

268

— Картина, которую я буду лелеять в своих грезах, — мечтательно произнес гранд-адмирал Мэтьюс, и они с графом Белой Гавани обменялись улыбками.

— Так вот, — продолжил граф, снова обращаясь к Бенджамину, — как я уже сказал, я не знаю, что она сообщила вам, но меня она просила — на случай, если мы с Яначеком... не найдем общего языка — посоветоваться с вами. И особо отметила тот факт, что Звезда Тревора — опорный пункт наших позиций внутри пространства Республики.

— Как отреагировала Елизавета на ответ Яначека? — спросил Бенджамин.

Граф Белой Гавани мысленно содрогнулся, вспомнив о том разговоре.

— Не слишком... хорошо, — признался он. — Она даже хотела созвать пресс-конференцию, предъявить журналистам письма Хонор и публично обвинить своего премьера и Первого Лорда Адмиралтейства... ну разве что только не в прямой измене.

— Да, действительно “не слишком хорошо”, — рассудительно согласился Бенджамин. — С другой стороны, такой шаг мог принести определенную пользу.

— Да, наверно, — признал Белая Гавань. — Вилли очень долго уговаривал её повременить. Он указал, что послания Причарт становятся всё более агрессивными. Если хотите, их позиция на переговорах сейчас диктуется её гневом и досадой. И, как мы только что согласились, существует высокая вероятность того, что Республика уже приняла решения нанести удар. Это ставит нас перед выбором: свалить Высокого Хребта — а это не так-то легко, как нам хочется думать, с учетом того, что общество недостаточно информировано об ухудшении наших отношений с Хевеном, — либо оставить все как есть, по крайней мере пока мы не выберемся из текущего кризиса. Если хевы еще не приняли решения о нападении, уход Высокого Хребта и Яначека стал бы для нас наилучшим выходом. Особенно, если бы мы успели исправить последствия пагубных просчетов Яначека. Но нынешний кабинет без борьбы не уйдет, а внутренний политический кризис в Королевстве может оказаться решающим фактором, который и подтолкнет Причарт к нападению, если она ещё на него не решилась.

Граф пожал плечами.

— Вилли удалось убедить Елизавету, что в сложившихся обстоятельствах следует полностью сосредоточиться на отражении вероятной атаки хевов, не обращая внимания на “её” правительство. Конечно, лучше всего было бы уладить дело без стрельбы, пусть даже Высокий Хребет присвоит заслугу себе. Если стрельба все же начнется, то, когда придет время формировать новое правительство, она подробно расскажет о том, как они сели в калошу. И если мы будем тихо делать то, что в наших силах, не афишируя и не трезвоня на публике, мы кое-чего добьемся, не спровоцировав искру, которая станет стартом схватки на внутриполитической арене.

Бенджамин хмыкнул, откинулся на спинку кресла и задумчиво потянул себя за мочку уха.

— Логика ваших рассуждений мне понятна. Не скажу, что я со всем согласен, но ваша внутренняя ситуация отличается от нашей. И конечно, я полностью солидарен с тем, что лучше бы обойтись без стрельбы... хотя, по правде, это представляется мне маловероятным.

— Согласен с вашей светлостью, — сказал Мэтьюс, — и в том, что это был бы наилучший выход, и в том, что в настоящий момент он маловероятен. Предположения леди Харрингтон, касающиеся возможных способов начала военных действий Республикой, весьма убедительны. Если в Новом Париже примут решение нанести удар, то первоочередным, а возможно, и главным объектом нападения станет Звезда Тревора.

— А зная Томаса Тейсмана, — угрюмо добавил граф Белой Гавани, — можно не сомневаться, что он нанесет по Третьему флоту такой удар, что разнесет его в клочья.

— Вот именно, — кивнул Мэтьюс. — И не только ради захвата терминала. Конечно, терминал несказанно расширяет возможности маневра и материально-технического снабжения, но их главной целью станут СД(п) и НЛАКи Третьего флота.

— Согласен. Но я не могу заставить Яначека согласиться на усиление сил обороны. Он категорически отказывается.

— Отдавая должное Яначеку, — сказал Мэтьюс тоном человека, которому очень не хочется отдавать должное Яначеку, — усилить Третий флот ему практически нечем. Мне кажется, что он отчаянно надеется, что всё как-нибудь утрясется и до военных действий дело так и не дойдет. Ну а если дойдет, то он, вероятно, рассчитывает повторить ваш маневр, когда вы сняли осаду с Василиска, перебросив флот от Звезды Тревора, и планирует перебросить с Мантикоры Флот Метрополии.

— Мечтатель, — спокойно произнес Белая Гавань. — Даже если все его корабли скопятся у самого терминала — а это оставит Мантикору и Сфинкс без защиты, — ему не удастся перебросить подкрепления Феодосии прежде, чем атакующие успеют прижать её к Сан-Мартину и навязать ей бой. — Он холодно и неприятно рассмеялся. — Я это выяснил, когда не сумел помешать Жискару уничтожить к чертовой матери всю инфраструктуру Василиска.

— Да, я знаю, — хмыкнул Мэтьюс — А вот Яначек — вряд ли, в том-то и проблема.

— Согласен, — сказал Бенджамин. — Как думаете, — спросил он, откидываясь в кресле и задумчиво глядя на графа Белой Гавани, — примет ли он для поддержки Третьего флота эскадру-другую наших СД(п)?

— На этот счет, ваша светлость, я испытываю сильные сомнения, — сказал Пакстон, прежде чем граф Белой Гавани успел открыть рот.

Все обернулись к нему, и шеф разведки пожал плечами.

— Свое отношение к Грейсону Яначек не раз демонстрировал предельно ясно. Он нас не любит, он нам не доверяет и саму мысль просить нас о помощи находит унизительной для своего достоинства. Уверен, он придумает любую отговорку, лишь бы не согласиться на наше предложение. Например, уговорит себя, что переброска грейсонских кораблей в спорную зону будет воспринята как провокация. Или ещё что-нибудь в том же духе.

268