Война и честь - Страница 310


К оглавлению

310

— Благодарю вас, ваше величество, — выдавил барон Высокого Хребта. — С вашего позволения?

Он поклонился ей намного ниже и направился к выходу. Провожавший его взгляд был суров и беспощаден.

Глава 58

— Как, по-вашему, идут дела дома, сэр? — тихо спросила капитан Дилэни у Лестера Турвиля, когда они поднимались в лифте к флагманскому конференц-залу корабля Флота Республики “Величественный”.

— Вопрос на миллион, Молли? — ответил адмирал, сдержанно ухмыльнувшись.

Начальник штаба чуть скривилась в ответ, и он хмыкнул.

— Признаю, что я тоже размышляю об этом, — покаялся он. — И вопреки раздражающему умозаключению, что уверенным ни в чем быть нельзя, я объективно уверен. Если оценки разведки, доставленные “Звездным светом”, также точны, как и в последние годы, Первый флот прибьёт уши манти к стенке. Но, — выражение его лица стало серьезней, — стоило ли вообще затевать войну — это, конечно, совсем другой вопрос.

Дилэни покосилась на командующего, удивившись — даже после всех этих месяцев — его задумчивому тону. Даже сотрудники собственного штаба с легкостью принимали всегдашнюю внешнюю напористость Лестера Турвиля за его подлинный характер, но она служила с ним почти три стандартных года и за это время узнала его лучше, чем многие.

— А был ли у нас выбор, сэр? — спросила она, помолчав, и адмирал пожал плечами.

— Не знаю. Полагаю, президент Причарт сделала все от неё зависящее, пытаясь найти другое решение, но, как свидетельствуют депеши “Звездного света”, со времени нашего отбытия дипломатическая ситуация явно только ухудшилась. И я уверен, как и все мы, что операция “Удар молнии” достигнет — наверное, правильнее сказать, уже достигла — своих непосредственных целей. А если совсем начистоту, мне, как и многим, хочется отомстить манти. Я больше сомневаюсь в успехе нашей части операции, — признался он, впрочем, не слишком удивив этим Дилэни, — но если наши оценки сил Сайдмора точны, мы должны справиться. Потенциальные выгоды от успеха — с политической, пропагандистской и чисто военной точек зрения — стоят того, чтобы рискнуть. Не могу избавиться от ощущения, что слишком мы все умные, как-то уж чересчур хорошо все задумано, но, как сказал давным-давно один парень с древнего морского флота со Старой Земли, это закон природы: кто не рискует, тот не выигрывает. С другой стороны, — он улыбнулся несколько натянуто, — следует помнить, что мы говорим о нападении на Хонор Харрингтон.

— Я знаю, что она молодец, — позволив себе чересчур терпеливую нотку в голосе, произнесла Дилэни, — но она не воплощение богини войны. Она хороша, спору нет, но я никогда не понимала, почему репортеры — и у них, и у нас — так на ней зациклились. В конце концов, настоящим крупным сражением она никогда не командовала, даже у звезды Ельцина. Я хочу сказать, сравните её реальные достижения на поле боя с тем, что сотворил с нами Белая Гавань, а о нем в прессе шумят куда меньше, чем о ней!

— Я никогда не называл её “богиней войны”, — поправил Турвиль и с усмешкой добавил: — С другой стороны, это не самое плохое определение. И я знаю, что она не непобедима, хотя в тот единственный раз, когда мы действительно сумели её побить, мы, скажем так, располагали некоторым численным превосходством.

Дилэни поняла, что краснеет: именно Лестер Турвиль был тем единственным хевенитским адмиралом, которому удалось нанести поражение Хонор Харрингтон.

— Суть в том, — продолжил Турвиль более серьезным тоном, — что она, весьма возможно, лучший, или, в крайнем случае, один из двух-трех лучших тактиков флота манти. У нас никто и близко не способен справиться с ней в равном бою. Между нами говоря, судя по тому, что я слышал от адмирала Тейсмана, он, по-видимому, мог разбить её у звезды Ельцина, после провала операции “Магнит”. Но даже если бы он уничтожил всю её группировку, для неё это все равно была бы стратегическая победа. А проявить себя в “настоящем крупном сражении” у неё просто ещё не было случая, и это, по правде сказать, тоже вызывает у меня беспокойство. Я не хочу оказаться первой её победой такого уровня. Ну а почему на ней “зацикливаются” газетчики — по моему мнению, причина в том, что она умудряется всегда выбираться из неблагоприятных обстоятельств. И потом, она чертовски привлекательна внешне, это тоже важно. Но самое главное, думаю, в том, что даже журналисты в ней что-то чувствуют. Нечто такое, что по-настоящему можно понять, только встретившись с ней лично... если вообще можно понять.

Дилэни взглянула на него вопросительно, и он пожал плечами.

— У неё есть стиль, Молли, — просто сказал он.

— Стиль, сэр?

— Стиль, — повторил Турвиль и снова пожал плечами. — Возможно, я неисправимый романтик, но мне всегда казалось, что есть офицеры, в которых есть нечто сверх обязательной программы. Иногда это просто харизма, но обычно — сочетание харизмы и чего-то ещё. В известном смысле это было присуще Эстер МакКвин. Все знали, что она запредельно честолюбива, и все, кто не работал с ней бок о бок, ей не доверяли, но, я думаю, каждый офицер, когда-либо служивший непосредственно под её началом, пошел бы за ней куда угодно... во всяком случае до тех пор, пока от неё не отвернется удача. МакКвин могла убедить вас в том, что она может сделать всё — и что вы хотите ей в этом помочь. А вот Харрингтон... Харрингтон заставляет вас почувствовать, что это вы способны сделать всё, потому что она в это верит... а затем помогает вам добиться успеха вместе с ней. МакКвин убеждала людей следовать за ней; Харрингтон просто идет вперёд, а люди следуют за ней сами.

310