Война и честь - Страница 324

324

Лицо Хонор застыло и вытянулось. Цифры ошеломили её. Она на собственном опыте убедилась, как эффективно использует Республика свои новые корабли и технику. Теперь же она ощутила чудовищные размеры армады, которая была собрана, чтобы сокрушить Альянс.

— Мы еще не погибли, Хонор, — почти ласково сказал ей Хэмиш.

Она покачала головой, пытаясь физически отогнать атмосферу обреченности.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, помолчав.

— Прежде всего, ваши достижения на Сайдморе, похоже, оказали глубокое впечатление на их образ мыслей. Очевидно, они ещё не знают, что именно произошло, — их командующему потребуется гораздо больше времени, чтобы добраться домой, поскольку возможности воспользоваться Сетью у него не будет. Но они знают, что их побили, — хотя бы из новостей, цитировавших наше заявление. Мы с Вилли посоветовались с Елизаветой и собираемся завтра утром официально огласить цифры их потерь. Не думаю, что мы сильно кого-то удивим — после давно расползшихся слухов. Но когда мы подтвердим, что вам удалось уничтожить больше половины их ударного флота и нанести повреждения остальным кораблям, думаю, они призадумаются ещё пуще. Не говоря уже о благотворном воздействии вашей победы на мораль гражданского населения — да черт возьми, не только гражданского! — вы подняли моральный дух всего народа и всего флота. То, что вы сотворили, — единственное по-настоящему светлое пятно в общей катастрофе.

— А как насчет вашей с Ниалом операции у Звезды Тревора? — оспорила она его заявление.

— Ничего мы там толком не добились, — ответил граф, а когда она попыталась возразить, покачал головой. — Это не фальшивая скромность, Хонор. И я не преуменьшаю роль нашего успеха и не делаю вид, что народ Мантикоры и, в особенности, сан-мартинцы не понимают, что нам удалось предотвратить превращение атаки хевов в полную катастрофу для Альянса. Но факт остается фактом: флот, за которым охотились мы, ускользнул от нас целехоньким, потеряв лишь несколько ЛАКов. Флот, за которым охотились вы, не просто отступил — он был уничтожен. Готов признать, что в стратегическом отношении Сайдмор гораздо менее важен для Звездного Королевства, чем Звезда Тревора, и даже соединение, которое хевы отправили туда, по всей видимости, включало в себя много кораблей устаревших типов, которые, в конечном счете, они готовы потерять с гораздо большей охотой, чем корабли, отправленные к Звезде Тревора. Все это, конечно, справедливо, но сейчас абсолютно не важно. С увеличением их технических возможностей, особенно теперь, когда Эревон перешел на их сторону, моральное превосходство, которое мы приобрели перед перемирием, становится жизненно важным. Откровенно говоря, они только что продемонстрировали, что мы больше не имеем права на это превосходство, но, возможно, они этого ещё не поняли. Если на то пошло, то и наши люди, возможно, этого не поймут... если нам повезёт. Вы решительно разгромили их при наличии примерно равных сил — вот что они должны накрепко запомнить. Наши тоже должны думать именно так, но важнее вколотить это в головы хевам. Надеюсь, тот факт, что при примерном равенстве сил они отказались от боя у Звезды Тревора, тоже запомнится. Но после Сайдмора их отступление предстает в совершенно ином свете. Теперь в нём можно видеть не простое благоразумие — между нами, это именно оно и было, — а трусость. Или, по крайней мере, признание, что они по-прежнему не способны сражаться с нами на равных.

— Кажется, я слежу за ходом вашей мысли, — с сомнением произнесла Хонор. — Но аргументы кажутся мне слишком натянутыми.

— Конечно натянутыми, — с воодушевлением согласился Белая Гавань. — Но у нашего лука есть и вторая тетива. И, скажу честно, условия для её появления тоже создали вы.

— Я? И что же это за “вторая тетива”?

— Сэр Энтони уже начал переговоры с андерманцами, — ответил Белая Гавань. — Благодаря терминалу Грегора мы могли связаться с Новым Берлином намного раньше, чем хевенитский флот вернется от Звезды Тревора в систему Хевена, и Вилли с Елизаветой, не теряя времени, воспользовались этой возможностью. Андерманцы потрясены случившимся не меньше нашего. За пределами Республики Хевен никто не подозревал о готовящемся нападении. Даже если кто-то и догадывался, то не верил в возможность такого крупного успеха их первой атаки. Андерманцы явно ни на что подобное не рассчитывали. И, честно говоря, хевы их напугали. Сильно напугали. Во-первых, вы знаете, как мало император Густав доверяет “республиканским” формам правления. Думаю, это подтолкнуло его на нашу сторону, когда мы продемонстрировали, что Причарт и Джанкола подделали дипломатическую переписку, которой сейчас так нагло размахивают перед всей Галактикой. Кроме того, он признался, что Причарт, продолжая давить на нас на переговорах, одновременно сознательно поощряла Империю к проведению агрессивной политики в Силезии. Из того, что рассказал Вилли, у меня сложилось впечатление, что явное стремление хевов использовать Империю как свое орудие в тщательно спланированной интриге сильно повлияло на оценку императором баланса сил в Галактике. Во всяком случае, очень похоже, что Андерманский Флот вот-вот выступит на нашей стороне.

Хонор уставилась на него с недоверием.

— Хэмиш, не прошло и двух месяцев, как мы стреляли друг в друга! — запротестовала она.

— Ну и что? — сказал Белая Гавань и расхохотался, глядя в её ошалевшее лицо. — Хонор, — начал он, снова сделавшись серьезным, — Андерманская династия исповедует “realpolitik”. Сейчас Густав Андерман убедился, что хевы непредсказуемы, что они пытались его использовать и что они лгут всей Галактике. Ах да, и ещё они опять располагают самым большим военным флотом из всех государств, не входящих в Солнечную Лигу. Поэтому, — граф пожал плечами, — хевы явно представляют для него намного большую угрозу, чем мы. Вспомните, что андерманцы по большому счету никогда не видели в нас угрозу собственной безопасности. Их задевало наше вмешательство в наведение порядка на территории, которую они считали “естественными границами” Силезии. С другой стороны, в прежней Народной Республике все видели угрозу. А теперь, когда новый Хевен продемонстрировал, что он всё тот же волк и всё так же смотрит в лес, андерманцы соотносят его с прежним. Ну, а поскольку против нас лично они, собственно говоря, никогда ничего не имели, они вдруг очень остро осознали, что враг их врага — их друг. Особенно когда Вилли и Елизавета поманили их сладкой конфеткой.

324